Петербургский рынок труда долгое время был самодостаточным, но в последние годы даже современным предприятиям сложно обойтись только местными сотрудниками. Примерно треть из 3,1 млн человек, которые работают и платят налоги в городской бюджет, приехали из других регионов и стран. Уровень безработицы в Петербурге традиционно один из самых низких в России (0,4% за I квартал 2018 г.). Но официальная статистика не всегда отражает реальность, в том числе и потому, что радикально меняется понятие занятости, полагает председатель петербургского Комитета по труду и занятости населения Дмитрий Чернейко.

– В передовых отраслях занято не больше 200 000 человек. Но новые трудовые отношения очень сложно выявлять и учитывать. Классический рынок труда исчез, теперь он своего рода квантовый. Официальная статистика видит крупные и средние предприятия, малый бизнес можно оценить только в рамках выборочных обследований. Какая-то информация появляется в налоговой инспекции, хотя некоторые предприятия действуют в теневом или полутеневом секторе. Неформальная занятость измеряется по количеству занятых в ИП, которых в Петербурге зарегистрировано 145 500.

Мы стараемся не только найти индикаторы, которые все-таки дадут представление о структуре занятости, но и запустить механизмы формирования человеческого капитала нового качества. Расширяем работу с работодателями, занимаемся программой производительности труда – Петербург вошел во вторую волну пилотных регионов.

– Эта отрасль всегда испытывает потребность в уникальных, квалифицированных кадрах. В рамках программы ассоциация «Руссофт» будет находить необходимых кандидатов для участников рынка, представлять документы, и комитет по труду возместит затраты на переезд и адаптацию на новом месте – до 1 млн руб. каждому специалисту. Пилотный проект рассчитан примерно на 100 человек, если он пойдет и будет развиваться при софинансировании со стороны работодателей, будет дан дополнительный стимул к превращению Петербурга в столицу IT. Пока работодатели в программе финансово не участвуют, но деньги выделяются только компаниям, зарегистрированным в Петербурге, при наличии договора со специалистом минимум на пять лет. Таким образом мы получаем гарантии, что потраченные средства вернутся в городской бюджет в виде НДФЛ. Поскольку мы говорим о специалистах с высокой и очень высокой заработной платой, можно утверждать, что произойдет это достаточно быстро.

Еще мы планируем увеличить объем адресной переподготовки под конкретные рабочие места, в том числе в высокотехнологичных отраслях. За 2017 г. переподготовку прошли примерно 5000 человек, но по нашим оценкам, для обеспечения развития экономики города должны переобучаться не менее 50 000 человек в год. Быстро проблему не решить – не хватит образовательных мощностей. Не до конца сформирована платформа для заказа работодателями компетенций. Крупное предприятие может открыть программу или даже кафедру под свои нужды, но важно учесть интересы среднего и малого бизнеса тоже. Задача сложная, но выполнимая. В Петербурге очень хороший образовательный фундамент. Диалог между представителями бизнеса тоже медленно, но удается выстроить. Есть что развивать.

– Всех волнует вопрос – нужны ли нам мигранты. Если они приехали и нашли работу, значит, нужны. В городе вообще дефицит трудовых ресурсов. 1 млн работающих – это и наши соотечественники из регионов, и иностранцы. Квалификация у всех очень разная. От топ-менеджеров, инженеров, квалифицированных IT-специалистов до дворников и подсобных рабочих.

Если говорить только о внешней миграции, поток стабилизировался и наметился тренд к его легализации.

В конце прошлого года начал работу центр предвыездной подготовки в Самарканде, в нем ведется организованный набор сотрудников для петербургских работодателей. Привозят подсобных рабочих, штукатуров, каменщиков, маляров. Первая партия из нескольких сот человек уже прошла отбор и приехала в Петербург.

Из Узбекистана прибыло 140 000 мигрантов, которые купили патенты в прошлом году, – это 70% потока из безвизовых стран (всего куплено 238 000 патентов). Центр создан по межправительственному соглашению между Россией и Узбекистаном. Оператор с нашей стороны – СПб ГАУ «Центр трудовых ресурсов». Планируем открыть еще два таких центра в Узбекистане.

В центре человек сдает экзамен по русскому языку, проходит проверки, в том числе медицинские, оформляет документы, покупает страховку и билеты. С 2015 г. работают аналогичные центры по организованному набору в Таджикистане. Таким образом, открыв пункт в Узбекистане, мы охватили свыше 90% потока иностранцев, приезжающих к нам из безвизовых стран.

Надеюсь, что до конца года в Петербург приедет 50 000 человек по оргнабору. Задача – максимально легализовать поток мигрантов и сделать его действительно соответствующим нуждам работодателей Санкт-Петербурга. Это важно с точки зрения соблюдения и прав мигрантов, и интересов петербуржцев, а еще с точки зрения кадрового обеспечения наших предприятий и поступления налогов – платы за патент. В прошлом году бюджет Санкт-Петербурга получил 6,6 млрд руб. в виде фиксированных авансовых платежей с доходов мигрантов, работающих на основании патента.

– Да, у них есть job offer. Их еще в стране исхода отбирают и при необходимости в короткие сроки готовят под конкретные рабочие места, встречают в аэропорту и привозят к работодателю, помогают оформить документы. На всех этапах оказывается поддержка. При этом мы получаем гарантии соблюдения законодательства. Создается простой и понятный зеленый коридор. Следующий этап – обеспечить всех приехавших в рамках оргнабора иностранных работников местами проживания.

– В результате совокупные затраты не вырастут. Компания, на объекте которой поймали одного нелегала, должна заплатить штраф 800 000 руб., двоих – 1,6 млн руб. и т. д. По суду можно добиться снижения суммы, но не радикально.

Да, мигранты платят налоги. А иначе надо платить, условно говоря, посредникам. При этом мигрант не только нарушает закон и рискует получить запрет на въезд в Россию на 5–10 лет, но и не имеет защиты в случае неприятностей или нарушения его прав работодателем или посредником. Так что потери здесь меньше, чем риски, связанные с нелегальной трудовой миграцией.

Старые схемы еще остаются, но не потому, что выгодны. Нелегальный поток формировался примерно с 2000 г., когда в стране появились деньги и началась большая стройка. Поток оброс игроками с определенными интересами, понятно, что его надо разворачивать в цивилизованное русло. Существует сопротивление, но правда за нами.

Все больше работодателей проявляют интерес к организованному набору, но предстоит еще огромная работа, чтобы все они наконец осознали, что легальная схема для них в итоге выгодна.

– Это эффективный формат. В одном таком собеседовании могут принять участие десятки соискателей из нескольких регионов России. При этом затраты времени и ресурсов минимальны. География участия из года в год расширяется. В 2017 г. прошло 10 подобных мероприятий, в них приняли участие 32 петербургских работодателя и 1776 соискателей из 40 регионов. Для привлечения работников из регионов России мы используем и другие форматы – открываем консультационные пункты непосредственно в регионах, проводим выездные ярмарки вакансий.

– Любая экономическая категория – занятость, безработица, рынок труда – отличается от физических процессов или математических моделей тем, что речь идет об отношениях между большими группами людей.

По методике Международной организации труда (МОТ) безработным считается тот, кто не имеет работы, ищет ее и готов приступить в течение недели. Выявляется все это по опросам населения. За 20 лет понятие «работа» изменилось. Это уже необязательно завод с большой трубой и графиком с 9.00 до 18.00, наряду с обычным наймом появилась дистанционная работа. Фрилансер выполняет заказы, поступающие от разных клиентов. Он может ответить, что у него есть работа. В то же время человек старой закалки, чья трудовая книжка не лежит у работодателя, говорит, что работы нет.

Где тут точность? Поэтому в крупных городах очень сложно получить объективную цифру по безработице даже по методологии МОТ, а каких-то косвенных индикаторов, дополнительных критериев практически нет.

На недавно прошедшем Санкт-Петербургском международном форуме труда профсоюзные лидеры говорили, что обязательно нужен коллективный договор, один работодатель, 40 часов в неделю. В ряде случаев это важно. Например, коллективный трудовой договор может предоставить работающим дополнительные гарантии. Но стоит учитывать, что занятость становится принципиально другой. Многим людям уже все эти гарантии и восьмичасовой рабочий день в офисе не нужны. На рынке труда каждый участник принимает решение – идти или не идти на работу, зарабатывать или нет. Его можно убеждать, приводить политические аргументы, стимулировать, в том числе через налоги. Но невозможно заставить его завтра в 9 часов быть на работе.

– По методике МОТ безработица за I квартал 2018 г. в Петербурге составила 1,5% от рабочей силы. Официально зарегистрированных безработных – 11 390 (на 8 мая 2018 г.), в России – 700 000 человек.

Если считать всех зарегистрированных в службе занятости – это официальная регистрируемая безработица. Тут все понятно. Люди регистрируются в службе, чтобы три месяца после сокращения получать среднюю зарплату. В Петербурге им предоставляются льготы, дополнительные выплаты, пособие. В городской службе учат профессиям под нормальные проекты. Тем не менее регистрируемая безработица – на уровне 0,3–0,4%. Почему? Минимальная величина пособия – 850 руб. Максимальная – 4900 руб. Если размер пособия по безработице будет похож хотя бы на прожиточный минимум, а лучше на МРОТ для данной территории, тогда и уровень регистрируемой безработицы изменится. МРОТ в Петербурге – 17 000 руб., это намного выше федерального минимума.

– Петербург считается столицей малого бизнеса. Здесь зарегистрировано около 320 000 хозяйствующих субъектов, хотя не все компании работают полностью вбелую. В городе официально работают и платят налоги 3,1 млн человек, т. е. на одну компанию приходится в среднем 10 сотрудников. В конце 80-х годов хозяйствующих субъектов было примерно в 100 раз меньше. На Кировском заводе работало 80 000 человек, на Ижорских заводах – 40 000. Масштабы предприятий были совсем другие, как и сами трудовые отношения. Почетно было всю жизнь работать в одном цеху: «Вы пришли к этому станку, ваш сын придет к этому станку». Того, кто часто менял место работы, называли летуном.

Сегодня такого уже нет, поколения стали меняться быстрее.

Классическая экономическая наука веками считала, что между поколениями – 20 лет. Между поколениями X, Y, Z гораздо меньше, впервые эти дистанции измеряются технологическими различиями.

Петербург по сути один из лидеров в создании нового человеческого капитала. Здесь накоплена серьезная база системы профессионального образования, в частности, очень сильная математическая школа. И достаточно работодателей, которые действительно делают совершенно новые вещи. Традиционно сильные отрасли – IT, судостроение, фармацевтика. Стратегические решения принял еще Петр I, когда основал Академию наук, построил Адмиралтейскую верфь. В Петербурге много сильных вузов – Институт точной механики и оптики, Политехнический университет, Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет (ЛЭТИ), Фармацевтический университет.

Главная задача любого общества – достичь максимальной производительности труда, это позволит решать вопрос пенсионного возраста, нехватки персонала, демографические проблемы, не говоря уже о повышении уровня жизни.

Предел производительности труда в процессах индустриального типа был достигнут в начале XX в. на заводах Генри Форда. Почти все возможности тут исчерпаны. Но использование новых технологий, например искусственного интеллекта, роботов, дает бесконечный простор для роста производительности в постиндустриальную эпоху (в экономике знаний). Потому что затраты человеческого труда в непосредственном процессе производства практически сводятся к нулю. Основная стоимость, например, в фармацевтике создается в науке и образовании. Человека в производстве уже почти не осталось, а численность занятых в науке и инжиниринге будет только увеличиваться.

Недавно я провел два часа на [петербургском] предприятии, которое выпускает оборудование для наукоемких отраслей промышленности. На меня произвел впечатление средний возраст разработчиков – 32 года, руководителю 29 лет. Самый старый человек, которого я встретил там, примерно моего возраста, выполнял функции консультанта. Он знает какие-то специфические вещи, но не он принимает решения. Работа выглядит так: заказчик ставит задачу, идет разработка, проектирование в формате 3D или даже 4D, с учетом стоимостных характеристик. При этом техническое задание формулируется условно – это тоже особенность современного проектирования.

Они проектируют промышленных роботов, которым даже сервисное обслуживание в течение пяти лет не нужно. Человеческий труд, причем рутинный, практически исключен.

Вот это производительность труда 2.0. Главный смысл – человек уходит из непосредственного производства, снимаются все барьеры для роста производительности. Такие процессы уже идут, в разных сегментах с разной скоростью.

– Уровень безработицы в Петербурге стабильно низок, но это не значит, что проблем нет.

За год на рынке труда закрывается 500 000 позиций. Через городскую службу занятости проходит 130 000–140 000 различных вакансий. Мы хотим не просто увеличивать эту цифру, а добавлять адресные вакансии.

Наша задача – формировать рынок труда, научиться его регулировать. Основные инструменты регулирования – минимальная зарплата, условия труда, социальное страхование, пенсия, налоги.

Самое сложное на рынке труда – это поиск работы и работника. В Петербурге сейчас средний срок поиска работы составляет четыре месяца. Это в принципе хороший показатель, но проблема более сложная. Даже в странах, где рыночная экономика существует давно, проблемы с поиском работников есть. Там история рынка труда насчитывает 100–150 лет, а в России этому рынку менее 30 лет. Давно ли у нас существуют те же профстандарты, еще какие-то формализованные требования к компетенциям?

Технология поиска персонала не изменилась за последние 100 лет. Для изменения нужны серьезные инвестиции и новые подходы в сфере оценки компетенций, профилирования человека, новый подход к рынку образовательных услуг – он должен предоставлять возможность быстро добрать компетенции, которых не хватает работодателям.

Обычно hr-специалист не ищет работника, а стремится выполнить формальные требования к открытой позиции. Часто эти требования не совсем понятны. В результате велик риск получить не того человека.

– Одним из наиболее эффективных методов легализации трудовых отношений является повышение культуры трудоустройства и формирование цивилизованного рынка труда. Тут многое зависит и от структур гражданского общества, в том числе СМИ, и от самих людей, которые должны осознавать, что, работая без оформления или получая заработную плату в конверте, они не защищены от невыплат в случае декрета, временной нетрудоспособности или просто финансовых трудностей у работодателя. Права именно таких работников чаще всего нарушаются и практически не могут быть защищены.

Существует комиссия по вопросам содействия легализации трудовых отношений и ликвидации задолженности по заработной плате при правительстве Санкт-Петербурга. Она включает представителей СК, прокуратуры, ФССП, налоговой службы, разных исполнительных органов государственной власти, также представлены профсоюзы, объединения работодателей. Эта комиссия – эффективный инструмент в борьбе и с нелегальным трудоустройством, и с невыплатами. Если учитывать районный уровень, за год рассматривается несколько сотен предприятий. До городской комиссии доходят самые сложные случаи.

– Директор СМУ-11 Метростроя Андрей Морозов, например, получил условный срок. В марте в отношении его возбуждено дело о невыплате зарплаты (ст. 145.1 УК РФ, наказание – до года лишения свободы. – Ведомости).

Но это скорее исключение. Как правило, до суда мы стараемся не доводить. Задача комиссии – не задушить предприятие, а дать ему выжить и выплатить деньги в бюджет и работникам. Часто причина невыплат – проблемы с подрядчиками, заказчиками, задержки платежей. По каждому случаю ведется серьезная работа под контролем и при активном участии вице-губернаторов и губернатора. Как правило, на таком уровне ситуация точно разрешается.

С госкомпаниями и их подрядчиками работать проще, с частным сектором – сложнее. Бывают случаи, когда стараемся помогать выйти из сложной ситуации, найти заказы, деньги. Есть и примеры глупости лиц, принимающих решения на предприятии. Генеральный директор, например, может все понимать в производственном процессе, но не знать ни современного законодательства, ни способов ведения финансово-хозяйственной деятельности. В таких ситуациях мы пытаемся убедить доверить управление бизнесом профессионалам. Но есть и жулики, с ними обходимся максимально строго. Когда есть состав преступления, за дело берется СК.

Правоохранительные органы, которые занимаются правонарушениями в трудовой сфере, достигли очень высокого уровня понимания экономических процессов. Там нет кровожадных настроений, но сотрудники хорошо разбираются в структуре активов, в том, что куда двигается. Очень интересные молодые ребята-аналитики, с ними приятно разговаривать, они реально все понимают.

– Нормальный работодатель, есть очень хорошие примеры.

Законодательное собрание приняло закон об оплате труда руководителей госучреждений. У директора «Метрополитена», «Горэлектротранса» и еще ряда ГУПов зарплаты были на сотых местах. В то же время были и учреждения, где на 2-3 первых лица приходилась значительная часть фонда оплаты труда. Чтобы это изменить, надо было принять закон.

– Когда завершится переезд «Газпрома», в Петербурге появится еще несколько десятков тысяч сотрудников с высокой зарплатой – это хорошо и для бюджета, и для городского бизнеса. Появляется еще одно системное градообразующее предприятие.

Как житель города я надеюсь, что появятся новые рейсы из аэропорта Пулково в российские города.

В Париже есть Дефанс. В Петербурге строится «Лахта-центр», новая точка притяжения. Думаю, что в этом есть что-то разумное. Город, мегаполис должен быть полицентричным.